Виталик говорит на китайском: L2 на Марсе, как прожить до 200 лет, занимаясь спортом и отказываясь от сахара, что делать, когда ваши мужчины

Оригинальный перевод: Ву сказал блокчейн

Содержание:

В этом подробном интервью Брюс, ведущий ETHPanda Talk, и Виталик Бутерин, основатель Ethereum, обсудили различные возможности цифрового общества через 100 лет. ETHPanda — это некоммерческая организация, состоящая из группы китайских разработчиков, которые сосредоточены на Ethereum, и которая занимается созданием публичной сети для китайских разработчиков Ethereum. Интервью охватывает широкий спектр будущих тем, включая будущее децентрализованной идентификации (DID), эволюцию кредитной системы, изменения в глобальной идентификации, разделение труда между ИИ и людьми, концепцию узлов Ethereum на Марсе, будущее развитие технологии шифрования и механизм финансирования проектов с открытым исходным кодом. Эта статья составлена Wu Shuo Blockchain и одобрена ETHPanda.

Виталик также поделился своим интересом и поддержкой технологий долголетия, объяснив, как его диета и привычки в упражнениях помогают ему оставаться здоровым. Кроме того, интервью углубляется в гражданскую войну в истории биткоинов и ее сходство с явлением национализации в реальном мире.

Виталик подчеркнул неограниченный потенциал будущего цифрового общества в технологии блокчейна, децентрализованном сотрудничестве и помощи ИИ и призвал больше людей присоединиться и совместно содействовать технологическому развитию и социальному прогрессу. Интервью закончилось в непринужденной обстановке. Виталик с юмором описал Ethereum как более увлекательную игру, призвав всех продолжать уделять внимание и поддерживать создание экосистемы Ethereum.

Послушайте полную версию подкаста: Маленькая Вселенная | Ютуб

Ниже приводится полный текст беседы:

Вступительное Введение

Брюс: Всем привет, добро пожаловать на ETHPanda Talk, меня зовут Брюс. Сегодня я очень рад пригласить Виталика обсудить с нами очень интересную тему – как будет выглядеть цифровое общество через 100 лет. Сначала позвольте Виталику поздороваться со всеми и сделать краткое представление.

Виталик: Всем привет, меня зовут Виталик, и я тоже являюсь держателем Dogecoin. Мне очень приятно с вами пообщаться.

Брюс: Сегодня мы поговорим о том, как будет выглядеть цифровое общество через 100 лет. На самом деле, эта тема была частично вдохновлена речью Виталика на EDCON Tokyo некоторое время назад, где говорилось о десятилетии Ethereum и перспективах на следующее десятилетие. Мы видим, что следующее десятилетие может быть больше сосредоточено на исследовании на уровне приложений, основанном на прочном фундаменте, заложенном в прошлом десятилетии.

На этот раз мы хотим начать с перспективы 100 лет вперед, преодолеть некоторые ограничения, представить идеальное будущее общество, а затем оглянуться на текущее направление развития. Надеюсь, эта дискуссия принесет всем новое вдохновение.

Кроме того, 100 лет — это не слишком долго и не слишком мало. Возможно, к тому времени будут реализованы технологии долголетия или загрузки сознания. Тогда мы сможем организовать еще один подкаст, чтобы рассмотреть сегодняшнюю дискуссию.

Виталик: Ладно, надеюсь, мы оба будем живы через 100 лет, ха-ха.

Брюс: Да, да, да. Надеюсь, мы все сможем остаться в живых, или сможем продолжить эту дискуссию в виртуальном мире сознания.

Будут ли еще идентификационные карты через сто лет? Или все удостоверения личности будут основаны на DID? Как защитить конфиденциальность?

Брюс: Когда мы говорим о цифровом обществе, мы можем думать о многих аспектах, таких как социальное управление, например, сетевое государство, DAO, сообщество и т. д. Первый вопрос касается идентичности. Теперь у всех нас есть удостоверения личности, паспорта, водительские права и т. д. Так будут ли эти вещи существовать через 100 лет? Или все будут использовать DID (децентрализованную идентификацию) и смогут создавать неограниченное количество цифровых аватаров? Существует также проблема защиты конфиденциальности. Например, если вы положите свое физическое удостоверение личности в карман, другие не смогут его увидеть. Как цифровая идентификация может защитить конфиденциальность?

Виталик: Я думаю, здесь есть две проблемы. Первая проблема — где находятся данные об идентичности. Например, у нас теперь есть физические удостоверения личности и паспорта, но многие люди начали думать о том, как преобразовать эти сущности в цифровые, например, разместить паспорта или правительственные удостоверения личности на мобильных телефонах. Это изучается не только в децентрализованном мире, но и многие традиционные компании также думают об этой проблеме. Итак, первая проблема — это преобразование между физической и цифровой идентичностью.

Второй вопрос касается централизации или децентрализации защиты личности и конфиденциальности. Здесь есть много вариантов, например, система, основанная на доказательстве с нулевым разглашением или другие криптовалютаграфические методы, которые следуют принципу минимизации распространения данных. Кроме того, мы также можем начать с целей системы идентификации и подумать о том, может ли решить проблему только правительственная идентификация. Цели системы идентификации могут включать доказательство того, что вы являетесь человеком, а не лицом, контролируемым ИИ или несколькими учетными записями, или доказательство того, что вы являетесь заслуживающим доверия лицом.

Например, в настоящее время страны используют паспорта и визы для определения того, кто может въехать в страну. Паспорта некоторых стран позволяют въезжать в большее количество мест без визы, в то время как гражданам других стран нужна виза. Этот подход в некотором роде несправедлив, поскольку он оценивает, заслуживает ли человек доверия, на основе его страны. В будущем мы можем подумать о том, есть ли лучшие способы доказать надежность человека, а не только его гражданство. Надежность может основываться на взаимодействиях, отношениях и опыте на протяжении всей жизни человека, а не просто на отдельной информации.

Если мы примем более децентрализованный подход, структура идентичности станет более сложной, поскольку человек может быть связан со многими людьми, компаниями, сообществами и сетями. Это будет уже не единый путь, как дерево, а графическая структура. Нам нужно объединить эти разнообразные пути, чтобы создать более полную и справедливую систему идентичности.

Преимущества этого метода — более высокая эффективность, больше данных и возможность снизить мощность одного узла. Если узел выйдет из строя или подвергнется атаке, человек не потеряет свою личность из-за проблемы этого узла, но все равно сможет доказать свою личность другими способами.

Как будет работать будущая кредитная система на основе неограниченных цифровых аватаров и DID? Как люди должны создавать свой собственный кредит?

Брюс: В будущем у каждого человека может быть много разных цифровых аватаров. Какие изменения произойдут в кредитной системе?

Виталик: Личность человека и кредит на самом деле очень близкие концепции, потому что суть обоих заключается в том, чтобы доказать, заслуживает ли человек доверия. Существует несколько проблем с текущей кредитной системой. Во-первых, она полностью централизована, и определенные организации решают, какие данные являются ценными, что, в свою очередь, влияет на ваш кредитный рейтинг. Во-вторых, кредитные рейтинги обычно состоят только из одного числа, например, чей-то кредитный рейтинг составляет 700, и этот рейтинг может означать разные вещи для разных людей или сценариев.

В централизованной системе могут быть смешаны вещи, которые не имеют никакого отношения к кредиту, такие как политические факторы и даже некоторые несправедливые стандарты. В децентрализованной системе мы можем уменьшить эти проблемы, но сложность также увеличится. Одна из причин, по которой всем нравится существующая система кредитного скоринга, заключается в том, что она проста и понятна. Вам нужно посмотреть только на одну цифру, чтобы вынести решение.

Но в децентрализованной системе кредит может стать многомерным. Разные люди могут иметь разные взгляды на кредит одного и того же человека на основе разных источников данных. Например, ваш кредитный рейтинг составляет 0,5 в чьей-то системе оценки, но он может быть 0,7 в другой системе. Хотя это увеличивает сложность, мы не должны бояться этих сложностей, потому что это может принести более справедливую и разнообразную систему оценки кредита.

Будет ли господствующее чувство идентичности в будущем обществе более интернационалистским? Будет ли оно конфликтовать, противостоять или даже вызывать войну с национализмом?

Брюс: Что касается вопроса идентичности, многие люди сейчас являются международными фрилансерами, летающими и даже живущими за границей. Как вы думаете, через 100 лет интернационализм станет мейнстримом? Люди больше не будут подчеркивать страну или национализм? Если страна или национализм все еще существуют, будут ли они яростно конфликтовать с интернационализмом?

Виталик: В прошлом идентичность и лояльность людей часто были тесно связаны со своей страной, потому что было трудно ездить в разные места и поддерживать отношения в разных местах. Большинство людей могли оставаться только в одном месте в своей жизни, например, родиться в сельской местности, вырасти в сельской местности и в конечном итоге закончить свою жизнь в сельской местности. Очень трудно быть интернациональным человеком.

Но теперь ситуация иная. С появлением Интернета стало легко отправиться куда угодно, и быть интернациональным человеком стало намного проще, чем раньше. Однако это не означает, что конфликты между племенами или группами исчезнут. Даже в эпоху Интернета мы все еще видим конфликты между многими новыми сообществами, например, дебаты между криптовалютными сообществами, такими как Bitcoin, Ethereum и Solana. У этих сообществ есть свои собственные убеждения и культуры, похожие на новые страны, и мы можем рассматривать их как новый национализм.

Даже с Интернетом и глобализацией будущий мир не станет полностью единым интернационалистским обществом. Личность каждого человека все равно будет пересекаться с различными группами, странами и культурами. Это разнообразие и пересечение идентичностей может принести как конфликт, так и мир.

Я считаю, что будущее не будет полностью мирным, монокультурным миром, но более кросс-культурным и плюралистичным. У каждого будет разная идентичность, происхождение и лояльность, и эти переплетенные идентичности могут снизить крайнюю поляризацию и риск войны. В то же время эта сложность общества может способствовать большему пониманию и общению, избегая тем самым полной конфронтации и конфликта.

Как люди и ИИ могут добиться честного и справедливого распределения (не ограничиваясь распределением средств, но также включая чувство выполненного долга, смысла и существования)?

Брюс: В будущем мы можем увидеть, как люди и ИИ работают вместе. Если мы хотим сосуществовать гармонично, это неизбежно повлечёт за собой проблему распределения, и это распределение не ограничивается средствами, но также включает в себя чувство достижения, смысла и существования. В конце концов, если ИИ может выполнять всю работу, что ещё могут делать люди? Что вы думаете об этом?

Виталик: Действительно сложно предсказать будущее ИИ. Например, 5 лет назад у нас были AlphaGo и AlphaZero, чья архитектура ИИ была очень простой и имела ясную цель — выиграть игру. Они были как рациональные актеры в экономике, с ясными целями и стратегиями. Сегодняшний ИИ, такой как языковые модели, не имеет ясных целей, они просто делают текстовые предсказания. Несмотря на это, они намного умнее ИИ пятилетней давности, и они по-прежнему демонстрируют более высокий интеллект, несмотря на непоследовательные цели.

Мы не знаем, как будет выглядеть ИИ через 5 или даже 50 лет. Я надеюсь, что мы сможем разработать более инструментальный ИИ, а не ИИ, который будет полностью независим и достаточно силен, чтобы строить собственные планы. Мой идеальный ИИ — это инструмент, который может много общаться и сотрудничать с людьми, и в будущем это взаимодействие может быть достигнуто с помощью очков виртуальной реальности, дополненной реальности или интерфейсов мозг-компьютер. Таким образом, люди смогут сохранить автономию и чувство смысла в этом будущем мире.

Однако этот путь не обязательно будет успешным. Возможно, будет сложно заставить людей и ИИ работать вместе, но будет легче создать очень мощный ИИ. Мы не можем быть уверены в ответе, и будущая архитектура ИИ может быть трудной для человеческого воображения.

Другой вопрос, будет ли у нас много ИИ или только один? Это тоже трудно предсказать. У людей ограниченная пропускная способность связи, но у ИИ таких ограничений может не быть. Они могут делить вычислительную мощность между разными процессорами, формируя распределенную интеллектуальную систему, которую нам трудно представить.

Брюс: Послушав вас, я немного обеспокоен тем, что будущее будет похоже на «Матрицу». Надеюсь, ИИ будет лучше для нас, людей. Но что касается вопроса распространения, я недавно вспомнил пример. Например, совместное распространение проектов с открытым исходным кодом, особенно с Optimisms Retroactive Public Goods Funding (RPGF), как мы можем справедливо распределить его между участниками?

Виталик: Проблема, которую Optimism хочет решить, очень сложна. Цель RPGF — вознаградить тех, кто вносит вклад в проект, но очень сложно измерить размер вклада каждого человека. Даже если все честны, нелегко определить, кто внес наибольший вклад. И когда все поймут, как работает этот механизм, они могут начать оптимизировать свое поведение, чтобы максимизировать свои личные выгоды, точно так же, как некоторые люди в академических кругах цитируют статьи друг друга, чтобы манипулировать системой оценки.

Если мы расширим эту модель до финансирования всех общественных благ, проблема может стать в сотни или тысячи раз сложнее. Оптимизм в настоящее время проводит эксперименты в небольших масштабах, чтобы увидеть, где он преуспевает, а где терпит неудачу. Это очень важно. Я думаю, что решение этих проблем требует больше экспериментов, а не теоретических выводов. Мы можем сделать это только с помощью реальных экспериментов, наблюдать результаты, а затем вносить коррективы и улучшения.

Нужна ли будет новая социальная система, когда миллиарды людей и роботов будут сотрудничать в будущем? Будут ли новые изменения по сравнению с нынешним социализмом, капитализмом и гибридизмом?

Брюс: Эта тема дала мне много вдохновения. Последний вопрос о социальных институтах: мы все знаем, что небольшая группа людей может сотрудничать с помощью таких инструментов, как Notion или групповых правил. Но когда миллиарды людей, даже ИИ и роботы, будут сотрудничать вместе в цифровом будущем, понадобится ли новая социальная система? Будет ли эта система новой по сравнению с нашим нынешним социализмом, капитализмом или гибридизмом?

Виталик: Это очень сложный вопрос. На самом деле, я думаю, что капитализм уже не является настоящим капитализмом во многих случаях. Согласно принципам капитализма, должна быть конкуренция между продуктами, хорошие продукты должны выделяться, а плохие продукты и компании должны устраняться. Но сейчас концепция конкуренции изменилась. Если компании хотят обойти конкуренцию, они действительно могут это сделать.

Например, я помню, что в 2016 году на встрече майнеров биткоинов в Гонконге 90% майнеров собрались вместе, чтобы обсудить, как сотрудничать. Это показывает, что во многих отраслях конкуренты могут легко сотрудничать и обходить конкуренцию. Многие явления обусловлены не экономикой, а скорее коммуникацией и социальным взаимодействием между людьми. Возможно, мы вошли в новую модель, которую можно назвать гибридной системой.

Эта гибридная система присутствует не только на уровне компании и предприятия, но и на уровне правительства. Раньше компании были капиталистическими, а правительства — социалистическими. Теперь компании стали более социальными, и конкуренция между правительствами усилилась. С глобализацией и технологиями у людей появилось больше возможностей выбора. 30 лет назад, если вы хотели переехать в другую страну, это было очень дорого; теперь вы можете просто совершить 12-часовой перелет, включить компьютер, и ваша жизнь может остаться в основном прежней. Это позволяет странам конкурировать как рынки.

Появление ИИ может изменить эту ситуацию еще больше, но трудно предсказать, как именно это изменится. Это, несомненно, очень сложный вопрос.

Помимо Gitcoin (QF), Protocol Guild и т. д., какие новые методы финансирования появятся в будущем? Будет ли совершенно новый протокол с открытым исходным кодом? Чтобы добиться автоматизации и устранить разрыв с коммерческими компаниями?

Брюс: Мы говорили о цифровом обществе и будущем, и кажется, что многое будет основано на открытом исходном коде или общественных благах. И его устойчивость, особенно то, как финансировать эти проекты в долгосрочной перспективе, может быть большой проблемой. Это не только вопрос финансирования, но и устойчивости сотрудничества. Теперь у нас есть Gitcoin и квадратичные механизмы финансирования (QF), такие проекты, как Protocol Guild и Optimism. Будем ли мы по-прежнему использовать эти методы 100 лет спустя? Или появятся какие-то совершенно новые идеи и задумки?

Виталик: Финансирование общественных благ всегда сталкивалось с двумя основными проблемами: одна из них — источник средств, а другая — как справедливо распределить средства. Традиционно финансирование общественных благ обычно поддерживается правительством через налогообложение, и у правительства есть много средств для распределения на проекты, которые оно считает общественными благами. В мире криптовалюты выпуск цифровых валют открывает новые возможности для финансирования общественных благ.

Криптовалюты — не единственный пример, теперь у нас есть и другие формы цифровых активов, такие как доменные имена. Доменные имена, такие как privatejet.com, когда-то продавались дороже, чем настоящий частный самолет. В будущем метавселенная и другие цифровые активы могут еще больше расширить эту тенденцию. Например, определенные реквизиты или предметы в виртуальном мире могут стоить дороже, чем дорогостоящие предметы в реальном мире. Например, в ближайшие 50 лет мы можем построить города в космосе или на Марсе или вести добычу полезных ископаемых в поясе астероидов. К тому времени нам, возможно, придется переосмыслить вопрос о правах собственности в космосе. Я надеюсь, что первоначальными владельцами этих ресурсов больше не будут отдельные лица или страны, а децентрализованные организации (DAO), которые смогут избежать чрезмерного потребления ресурсов, обеспечивая при этом постоянную финансовую поддержку общественных благ.

Другая проблема заключается в том, как определить, какие проекты наиболее важны, и как измерить вклад каждого в проект. Некоторые платформы уже изучают этот вопрос, например, Хуан Бенет из IPFS и проекты вроде Tea.xyz, которые разрабатывают графики вклада для оценки ценности вкладчиков. Однако этот процесс подвержен конфликтам интересов, и разработка справедливого механизма имеет решающее значение.

Что касается открытых исходных протоколов, то существующие протоколы, такие как MIT и GPL, фокусируются на распространении кода, но лишены коммерческих стимулов. Я думаю, что в будущем могут появиться новые протоколы, которые заставят или побудят коммерческие компании отдавать часть своей прибыли экосистеме открытого исходного кода. Однако этот путь нелегок, поскольку нам нужно сбалансировать отношения между открытым исходным кодом и частным программным обеспечением, избегая при этом опасений людей по поводу возвращения открытого исходного кода к приватизации. Zcashs Business Source License является примером, но этот подход столкнулся с некоторым сопротивлением, когда он был реализован, и, возможно, его придется скорректировать и улучшить в будущем.

Подводя итог, можно сказать, что будущие механизмы финансирования и протоколы с открытым исходным кодом потребуют больше экспериментов и исследований для решения этих сложных вопросов.

Как мир будет определять право собственности на цифровые общественные блага или проекты с открытым исходным кодом в будущем? Как определить право собственности на фрагмент кода? Или его все еще необходимо подтверждать?

Брюс: Этот вопрос напоминает мне о будущем мире, где все коды будут с открытым исходным кодом, а большая часть контента будет в цепочке. Нужно ли нам все еще подтверждать право собственности на эти цифровые ресурсы или проекты с открытым исходным кодом? Если да, то как мы это подтверждаем?

Виталик: Чтобы ответить на этот вопрос, нам сначала нужно понять цель концепции собственности. Вообще говоря, собственность имеет две основные цели:

1. Подтверждение полномочий: Право собственности определяет, кто имеет право вносить изменения в систему или проект. Например, кто имеет право изменять или контролировать код.

2. Механизм стимулирования: Право собственности также определяет, кто получает выгоды. Если что-то принадлежит вам, вы можете продать это или сдать в аренду другим, чтобы получить выгоды.

Однако существует существенная разница между программным обеспечением и другими собственными ресурсами. Программное обеспечение неконкурентно, то есть его можно копировать вdefiконечно, не затрагивая первоначальные права на его использование. Если вы владеете копией программного обеспечения, и я копирую ее вам, копия все еще принадлежит вам и не уменьшает мои права. Это отличается от физических ресурсов или других ограниченных цифровых ресурсов.

Поэтому, когда мы обсуждаем право собственности на программное обеспечение с открытым исходным кодом, мы должны сделать шаг назад и переосмыслить концепцию права собственности с точки зрения ее цели. Что касается вопроса власти, в области программного обеспечения с открытым исходным кодом этот вопрос не очень очевиден, поскольку любой может создать свою собственную версию на основе открытого исходного кода, а другие могут принять или отклонить ее.

Самым большим исключением является проблема стандартизации. В некоторых случаях вся экосистема нуждается в постоянном улучшении совместимости и стандартов. Для этого требуется механизм консенсуса или некая форма координации, которая уже начала обсуждаться в децентрализованных экосистемах, таких как Ethereum. Например, проблемы стандартизации уровня 2, абстракция аккаунтов и т. д. становятся все более сложными, поскольку вовлекается все больше и больше сущностей, и достичь консенсуса уже не так мелко и легко, как раньше.

При разработке стандартов мы сталкиваемся с компромиссом: если мы позволим большему количеству людей участвовать в разработке стандартов, весь процесс может замедлиться. Мокси Марлинспайк (основатель Signal) упомянул, что не хочет, чтобы Signal стал федеральной системой, отчасти потому, что он хочет быстрее итерировать и добавлять новые функции. Однако я думаю, что он недооценивает осуществимость децентрализованного подхода. Ethereum — хороший пример того, как, несмотря на наличие нескольких клиентов, все могут договориться по таким вопросам, как хардфорки, но это может стать сложнее, если система станет слишком сложной.

Что касается стимулов, я не думаю, что будет единый подход, который решит все проблемы. У разных проектов разные потребности. Некоторое программное обеспечение может полагаться на одну компанию для получения большей части дохода, и эта компания может выбрать поддержку проекта. Однако в более сложных случаях необходимы более разнообразные модели финансирования, такие как лицензии с открытым исходным кодом, которые мы обсуждали, механизмы финансирования общественных благ на основе криптовалюты (например, ретро-финансирование) и т. д.

В целом, будущие механизмы подтверждения права собственности и стимулирования будут различаться в зависимости от конкретных обстоятельств проекта, и нам необходимо постоянно корректировать и оптимизировать их с учетом этих потребностей.

Как будут проводиться научные исследования в будущем? Будут ли какие-либо изменения в кадровой организации, получении финансирования и т. д.?

Брюс: Как будут проводиться научные исследования в будущем? Будет ли это по-прежнему так же, как сегодня, требуя степени доктора наук и полагаясь на государственное и школьное финансирование? Или появятся новые и более эффективные способы?

Виталик: На самом деле, я думаю, что сообщество Ethereum продемонстрировало новый и более эффективный способ научного исследования и сотрудничества. Например, в области криптографических исследований многие новые технологии, такие как доказательства с нулевым разглашением (ZK Proofs) и криптографические алгоритмы, являются результатом кросс-командного и кросс-организационного сотрудничества. Проект может быть выполнен исследователями из Ethereum Foundation, команды Aztec и некоторых университетов. Этот вид сотрудничества сейчас очень распространен.

Кроме того, результаты научных исследований часто строятся на работе предшественников. Например, StarkWare может разработать технологию, которую другие команды продолжают совершенствовать. Теперь сотрудничество больше не ограничивается физическими офисами. Коммуникация между странами и организациями может осуществляться через различные онлайн-каналы, такие как Telegram, группы Signal или обсуждения на форумах, таких как Ethereum Research Forum.

Культура конференций также является важной частью современных научных исследований, особенно в сообществе Ethereum. Хотя некоторые люди критикуют эту культуру, ее преимущества очевидны. Конференции дают многонациональным и удаленным командам возможность общаться лицом к лицу и обмениваться идеями. Даже если большую часть времени мы тратим на совместную работу в сети, все будут встречаться на конференциях несколько раз в год, чтобы быстро синхронизировать прогресс.

Что еще важнее, такая культура конференции позволяет каждому не ограничиваться только своей компанией, а рассматривать все сообщество Ethereum как свою команду, что способствует сотрудничеству и инновациям между компаниями.

В Ethereum Foundation мы недавно организовали семинар по разработке протокола, пригласив около 100 исследователей и разработчиков для совместного продвижения прогресса клиента Ethereum. Такого рода коллективное сотрудничество, объединяющее онлайн и офлайн, значительно повысило эффективность научных исследований.

Однако эта модель не обязательно применима ко всем областям. Например, в области истории, хотя этот совместный подход также возможен, академическое сообщество относительно консервативно, и может потребоваться больше времени, чтобы адаптироваться к этой новой модели. В таких областях, как биология, ситуация сложнее. Во-первых, биологические исследования требуют большого количества лабораторных ресурсов, и эти лаборатории не являются простыми помещениями со столами и стульями, как те, которые используем мы, а очень дорогими и сложными научными лабораториями. Во-вторых, механизм стимулирования также является проблемой. В области шифрования необходимы открытость и прозрачность, но в некоторых традиционных областях результаты научных исследований часто не публикуются, и изменить эту практику нелегко.

В разных областях разные проблемы. Хотя децентрализованный и открытый подход может продвигаться быстрее в некоторых областях, в других областях он может столкнуться с большим сопротивлением и сложными проблемами стимулирования.

Я думаю, что в ближайшие 10–20 лет будет гораздо больше межфирменного, межорганизационного и даже межстранового научно-исследовательского сотрудничества, чем сейчас. Однако скорость трансформации будет разной от области к области, и некоторые области могут адаптироваться к этим изменениям быстрее, чем другие.

Будет ли построен узел Ethereum на Марсе? Как решить проблему задержки межзвездной связи? Как добиться межзвездной антицензуры?

Брюс: Только что, когда мы упомянули Марс, я задумался над интересным вопросом: сможем ли мы в будущем развернуть узлы Ethereum на Марсе? Если да, то как решить проблему задержки связи в межзвездном пространстве? Кроме того, как добиться антицензуры в межзвездном масштабе?

Виталик: Это очень интересный вопрос. На Земле скорость света настолько велика, что время передачи сигнала между двумя концами Земли пренебрежимо мало. Даже между двумя самыми удаленными точками на Земле задержка сигнала составляет всего несколько сотен миллисекунд. В современном Интернете задержка менее 200 миллисекунд обычно приемлема.

Но между Землей и Марсом ситуация иная. Расстояние между Марсом и Землей составляет около 50–70 миллионов километров в самой близкой точке, а самое дальнее расстояние может достигать 400 миллионов километров. Это означает, что для передачи сигналов со скоростью света требуется от нескольких минут до 20 минут, что является огромной проблемой для таких систем, как блокчейн.

Текущие архитектуры Ethereum и Bitcoin не могут напрямую справиться с такими большими задержками. Например, если вы сгенерируете блок на Марсе, к тому времени, как он будет передан на Землю, майнеры на Земле уже могут сгенерировать несколько новых блоков. Это затруднит принятие марсианского блока или даже сделает его неконкурентоспособным. Поэтому с точки зрения экономики и эффективности запуск межзвездных узлов блокчейна в рамках текущей архитектуры нецелесообразен.

Однако решением этой проблемы может стать запуск независимого решения уровня 2 на Марсе, разработанного специально для такой среды, как Марс. Эта сеть уровня 2 может быстро подтверждать транзакции на Марсе, а затем синхронизировать пакеты с основной сетью Ethereum на Земле, когда это необходимо. Это значительно снизит зависимость от связи в реальном времени и позволит Марсу и Земле иметь собственные сетевые ритмы.

Что касается межзвездной цензуроустойчивости, то проблема сложнее. Если мы хотим достичь настоящей межзвездной цензуроустойчивости, нам может понадобиться несколько децентрализованных сетей, связанных между собой между разными планетами и космическими станциями, чтобы не допустить полного контроля какой-либо одной сущностью определенной области сети. Конечно, это также означает, что нам нужно разработать совершенно новые протоколы для адаптации к этой межзвездной среде.

Хотя узлы Ethereum на Марсе и устойчивость к межзвездной цензуре сталкиваются с огромными техническими трудностями, они могут быть постепенно реализованы в будущем с помощью новых архитектурных решений, таких как решение Mars Layer 2.

Каких алгоритмов шифрования пока не хватает шифропанкам в будущем цифровом обществе? Появятся ли новые вещи, такие как PGP, SSL и криптовалюта? Какую роль в них будет играть ZK?

Брюс: Мы только что говорили о некоторых социальных механизмах и проблемах открытого исходного кода. Теперь я хочу поговорить о шифропанках. Движение шифропанков оказало глубокое влияние на сегодняшнюю технологию шифрования. PGP, SSL и криптовалюта — важные достижения. Если мы посмотрим на сегодняшний день с точки зрения 100 лет спустя, есть ли какие-то алгоритмы шифрования, которые мы еще не внедрили, но которые могут стать новыми технологиями в будущем? Какую роль будет играть ZK (доказательство с нулевым разглашением) в этом процессе?

Виталик: Новые технологии этой эпохи должны быть основаны на ZK. Теперь мы также видим, что ZK принес нам много новых возможностей. Вы можете доказать много вещей одновременно, не раскрывая всю информацию. Десять лет назад у людей не было этой концепции. В то время обсуждение обычно вращалось вокруг двух крайностей: либо вы предоставляете всю информацию, чтобы подтвердить свою личность (но жертвуете конфиденциальностью), либо вы остаетесь анонимным (но доверие падает). С ZK мы теперь можем пользоваться преимуществами обоих одновременно.

Сообщество Ethereum также начало некоторые приложения в этой области. Например, в группе Zuzalu мы начали использовать немного этой технологии. Я думаю, что у ZK есть много сценариев применения.

Кроме того, существуют и другие технологии, такие как MPC (многопартийные вычисления) и FHE (полностью гомоморфное шифрование), которые существуют уже 30 лет, но наконец-то стали достаточно эффективными для использования на практике. Их сценарии применения отличаются от ZK, но они также очень интересны. Другая технология, которая, по моему мнению, очень многообещающая, — это Obfuscation.

Обфускация означает, что вы можете зашифровать программу, и зашифрованная программа может работать с тем же вводом и выводом, но логика внутри программы полностью невидима. Это очень мощная технология. Например, я могу создать программу, которая содержит мой закрытый ключ, но вы не сможете получить мой закрытый ключ через эту зашифрованную программу. С помощью обфускации можно решить множество других криптографических проблем.

Единственная проблема, которую нельзя решить с помощью обфускации, — это предотвращение копирования программы. Чтобы решить эту проблему, мы можем использовать квантовую технологию. Джастин Дрейк очень любит технологию под названием одноразовые подписи. После подписания один раз вы больше не сможете подписывать другие данные. Это очень полезно в механизме консенсуса блокчейна, поскольку может полностью предотвратить атаки двойной траты.

Мы не можем достичь этого с существующей классической технологией, потому что данные всегда можно скопировать. Но если внедряется квантовая технология, данные невозможно скопировать. За этим стоит очень известная теория — теорема о запрете клонирования, которая гласит, что квантовые данные невозможно полностью скопировать.

Если у нас есть обфускация и квантовая технология, то в будущем будет много возможностей. Возможно, эти технологии будет трудно популяризировать через десять лет, но через 100 лет они, скорее всего, станут реальностью.

Брюс: ZK в последнее время очень популярен. Многие друзья интересуются им и даже начали его изучать, но многим людям очень сложно его изучать. Есть ли какие-то хорошие методы обучения или ресурсы, которые вы можете порекомендовать?

Виталик: Если вы действительно хотите узнать больше о технологии ZK, лучший способ — попытаться написать алгоритм ZK самостоятельно. Напишите Prover и Verifier от начала до конца. Благодаря этому процессу вы поймете ключевые моменты, лежащие в основе технологии, например, зачем это делать, как доказать и проверить и т. д.

За последние десять лет я много писал о ZK. Моя идея в том, что если технологию ZK понимают лишь немногие, то она не является по-настоящему децентрализованной, поскольку все должны доверять этим немногим. Поэтому очень важно, чтобы больше людей поняли эту технологию и то, почему она заслуживает доверия.

Конечно, не всем нужно понимать все детали ZK, так же как большинство разработчиков сегодня не полностью понимают внутренние механизмы криптографических алгоритмов. Они просто знают входы и выходы алгоритма, и что он может делать, а что нет. Я считаю, что большинство людей в конечном итоге поймут ZK похожим образом.

Психическое здоровье: Как избежать эмоциональных переживаний и неуверенности в себе в процессе построения долгосрочного идеализма? У вас есть похожие ситуации? Как их преодолеть?

Брюс: Я думаю, что психическое здоровье очень важно при продвижении идеалистических проектов в долгосрочной перспективе. Например, разработчики вроде Питера иногда испытывают эмоциональные срывы и сомневаются, действительно ли их вклад ценен. У меня самого были подобные моменты, особенно когда я видел, как кто-то разбогател за одну ночь благодаря мем-монетам, я сомневался, стоит ли того то, на чем я настаивал. Виталик, у тебя когда-нибудь была такая ситуация? Как ты с ней справлялся?

Виталик: Да, у меня были похожие чувства. Такие эмоциональные колебания обязательно случаются, особенно когда вы долгое время преданы такому идеалистическому проекту, как Ethereum. Для меня один из самых эффективных способов преодолеть это — участвовать в офлайн-коммуникационных мероприятиях. Личное общение заставляет меня снова почувствовать силу и позитивное влияние сообщества.

Когда вы смотрите Crypto Twitter или другие социальные сети, вы часто ошеломлены негативными голосами. Многие скажут, что Ethereum не имеет практического применения, а его самое большое применение — азартные игры, или предложат нам признать, что мы просто делаем лучшее казино. Слышать это действительно утомительно и неприятно.

Однако всякий раз, когда я хожу на конференции или общаюсь с людьми, которые действительно вовлечены в экосистему Ethereum, я понимаю, что есть еще много людей, которые имеют очень позитивные видения и упорно трудятся над их реализацией. Эти усилия и надежды не всегда видны в Интернете, поэтому личное общение особенно важно.

У нас, людей, есть миллионы лет истории общения лицом к лицу, и наша психология не готова к полностью онлайновой жизни. Может быть, через 20 или 30 лет метавселенная решит эти проблемы, но она пока не достигла этого уровня. Поэтому я думаю, что офлайн-взаимодействие очень важно для психического здоровья.

Физическое здоровье: Каковы ваши привычки в еде? Занимаетесь ли вы спортом? Какой совет вы можете дать программистам по вопросам здоровья?

Брюс: Мы все знаем, что физическое здоровье очень важно, особенно для программистов. Каковы ваши привычки в еде? Занимаетесь ли вы спортом? Есть ли у вас какие-либо советы по здоровью для программистов?

Виталик: Физическое здоровье для меня очень важно, особенно из-за моего образа жизни. Мне часто приходится переезжать в разные места, и я переезжаю почти каждую неделю, поэтому мне сложно поддерживать фиксированный режим фитнеса или диеты. Эти инфлюенсеры в сфере здоровья часто говорят, что у них хороший спортзал и фиксированный ежедневный план питания, но для меня такой график практически невозможен.

Несмотря на это, я все еще стараюсь оставаться активным, особенно с помощью простых упражнений, таких как ходьба и бег. Эти упражнения не требуют никакого оборудования и могут выполняться где угодно. Например, когда я приехал в Джорджию, я пробежал 21-километровый круг у себя во дворе. Я считаю бег очень удобным способом упражнений, он не только двигает тело, но и позволяет слушать аудиокнигу или подкаст во время бега, что является хорошим использованием времени.

Что касается моей диеты, я стараюсь придерживаться простоты: много овощей, много рыбы и стараюсь избегать слишком большого количества сахара. Такой подход позволяет мне поддерживать здоровые привычки питания в разных условиях.

Брюс: Вы упомянули тему долголетия, которая, как я знаю, вас очень интересует. Почему вас так интересует долголетие? Связано ли это с будущими технологиями, которые вы себе представляете, например, загрузкой сознания в Интернет?

Виталик: Мой интерес к долголетию возник, когда я впервые прочитал книгу Обри ди Грея «Остановить старение», когда мне было 13 лет. Я отождествлял себя с его видением продления жизни. Жизнь сама по себе хороша, и прожить еще несколько лет — это, естественно, лучше. В книге Обри подробно объясняется, как мы можем продлить жизнь с помощью науки, особенно эти экстремальные способы продления жизни — не просто добавить 5 лет жизни, а добавить 50 лет или больше.

Многие люди неправильно понимают продление жизни, думая, что продление жизни означает старение и ослабление, но на самом деле это не так. Подход Обри заключается в том, чтобы избегать проблем, вызванных физическим старением, путем ранней профилактики, а не ждать, пока проблемы возникнут, чтобы их лечить. Таким образом, продленное время — это не только продление жизни, но и продление времени здоровья. Таким образом, качество нашей продленной жизни будет ближе к нашему текущему жизненному состоянию, а не к тому слабому и немощному, которое представляют себе 90-летние люди.

Когда цена Ethereum начала расти, я начал думать о том, как использовать это богатство, чтобы сделать что-то действительно значимое, а не покупать большой дом или частный самолет. Поэтому я начал жертвовать в организацию Обри, и по мере того, как цена Ethereum продолжала расти, я жертвовал все больше и больше, и теперь я являюсь спонсором в области долголетия.

Пожалуйста, порекомендуйте книгу Виталику

Брюс: Мы собираемся закончить основные вопросы интервью сегодня. Виталик, можешь порекомендовать недавнюю книгу или книгу, которая, по твоему мнению, хорошая?

Виталик: Недавно я прочитал две интересные книги. Я сделал обзор книг в своем блоге о двух книгах по истории Bitcoin. Одна из них — «The Blocksize War» Джонатана Бира, которая поддерживает точку зрения малых блоков, а другая — «Hijacking Bitcoin» Роджера Вера и Стива Паттерсона, которая поддерживает точку зрения больших блоков. Каждый из них обсуждал недавнюю гражданскую войну за размер блока Bitcoin со своей точки зрения, и я думаю, что обе книги очень интересны.

Людям на самом деле нравится читать исторические книги. Сейчас в Интернете ходит шутка, что многим нравится изучать две темы: одна — Вторая мировая война, а другая — Римская империя. Я нахожу, что интересная вещь в изучении истории заключается в том, что вы можете думать о том, что вызвано культурными и технологическими факторами определенного события и эпохи, а что вызвано человеческой природой. Это помогает нам распутывать некоторые проблемы и думать о том, что бы люди сделали, если бы они оказались в совершенно других ситуациях.

История Интернета за последние 30 лет также заслуживает внимания. Особенно в период с 1990 по 2010 год развитие Интернета было относительно медленным, и большую часть времени это была просто игра. Однако появление Bitcoin — это первая по-настоящему ценная вещь в истории Интернета, которая полностью присуща Интернету и привлекла к участию множество людей. Вы можете сравнить это явление с возникновением цифровой страны.

Также будут внутренние споры и гражданские войны в цифровых странах, которые в конечном итоге приведут к разделению. Например, некоторые известные культовые фигуры биткойна в сообществе биткойна начали восхвалять Солану. Я думаю, они могут делать это, потому что хотят бороться с экосистемой Ethereum, объединяясь с новыми платформами, такими как Solana. Это напоминает мне союз между Германией и Японией во время Второй мировой войны, который был сформирован из соображений совместной борьбы с врагом.

Мне очень интересно изучать эти явления, не только историю физического мира, но и эволюцию цифрового мира. Вы обнаруживаете, что некоторые закономерности и идеи совершенно одинаковы. Вот почему мне интересно понять историю Интернета.

Эпилог: С нетерпением ждем продолжения исследований и строительства в будущем

Брюс: Вот и все сегодняшнее официальное интервью. Еще раз спасибо, Виталик, за то, что нашел время согласиться на наше интервью и поделиться столь глубокими мыслями. Спасибо, Виталик!

БУТА: Спасибо!

Брюс: У меня есть несколько простых вопросов, например, вы все еще играете в World of Warcraft?

Виталик: Хаха, во время эпидемии я пытался играть на приватном сервере, и это было довольно весело. Но позже я обнаружил, что сам Ethereum на самом деле более веселая игра.

Брюс： Хаха, ладно.

Виталик: Надеюсь, каждый сможет поддержать ETHPanda Talk и вместе поучаствовать в строительстве Ethereum! Спасибо!

Брюс: Спасибо.

Статья взята из интернета: Виталик говорит на китайском языке: L2 на Марсе, как прожить до 200 лет, занимаясь спортом и отказываясь от сахара, что делать, если у вас рушится психика?

Связанный: Метрики Ventures Рынок Наблюдение: Риски рынка капитала выпускаются упорядоченно, но чипы-подражатели все еще нуждаются в

Обзор рынка Metrics Ventures за сентябрь 1/ В последнее время биткоин колеблется между 50 000 и 60 000, а рыночные настроения низкие. Объем торгов достиг нового минимума за один день, ставка комиссии продолжала оставаться отрицательной, а курс обмена Ethereum снова упал ниже нового минимума. Рынок достиг точки замерзания. Альткоины восстановились после того, как FOMC преодолел эмоциональную точку замерзания, но это все еще было обусловлено вакуумом чипов, и объем торгов на рынке оставался вялым. 2/ Продолжая анализ прошлого месяца, альткоины, как правило, находятся в фазе консолидации после отката от максимумов в марте и апреле. Однако накопление времени имеет решающее значение в законе о чипах, и мы пока не наблюдали признаков того, что альткоины готовы партиями. Это…