Комиссар SEC и защитник криптовалют Хестер Пирс говорит о регулировании: «В прошлом я была очень разочарована»

Автор оригинала: Дэниел Кун — заместитель главного редактора журнала Consensus.

Оригинальный перевод: Дебай и Ву говорят о блокчейне

Хестер Пирс, известная как «Крипто-мама» за свои яростные возражения, рассказала о том, как работает Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), почему она хочет видеть процветание криптовалют и как ее предложение о «безопасной гавани» позволит проектам децентрализоваться.

SEC — это не единое агентство. Хестер Пирс, также известная как Crypto Mom, в настоящее время отбывает свой второй срок в качестве одного из пяти регулирующих комиссаров. За последние несколько лет Пирс стала известна как защитница криптовалют и технологии блокчейна — она написала множество особых мнений по многим судебным искам, которые SEC инициировала против криптопротоколов и компаний.

В какой-то степени разногласия между Пирсом и председателем SEC Гэри Дженслером проистекают из их разных философских и политических убеждений. Пирс, республиканец и член Федералистского общества, считает, что правительство должно иметь ограниченную позицию в регулировании бизнеса. Напротив, Дженслер, который часто появляется в демократических кругах, имеет более неопределенные взгляды. Хотя Дженслер продемонстрировал поддержку криптовалют, когда он преподавал блокчейн в MIT, Пирс всегда был непоколебим в поддержке экономических инноваций.

«Это фундаментальный американский принцип, что люди имеют право свободно делать свой собственный выбор», — сказал Пирс CoinDesk. «Правительство существует не для того, чтобы защищать людей от их собственного выбора, а для того, чтобы защищать их, когда другие причиняют им вред, а не для того, чтобы принимать за них жизненные решения». Эта точка зрения влияет на взгляды Пирса на то, должна ли SEC блокировать спотовые биржевые фонды ETH (ETF), преследовать американские биржи, такие как Coinbase и Kraken, и какую роль агентство должно играть в надзоре за криптовалютными рынками.

CoinDesk встретился с комиссаром Пирс перед конференцией Consensus 2024, на которой она должна выступить, чтобы обсудить меры по обеспечению соблюдения правил SEC, ее неприязнь к крупным банкам и то, где впервые в регулировании криптовалют в США произошел сбой.

В: Привет, мам. Начнем с простого вопроса. Можете ли вы описать основное разногласие между вами и председателем SEC Гэри Генслером?

А: Это не простой вопрос.

Во-первых, взгляды, которые я представляю и отражаю, являются моими собственными и не обязательно совпадают с мнением SEC или моих коллег-комиссаров, поэтому я не могу говорить от имени кого-либо еще в комитете.

Вы говорите конкретно о шифровании или о ряде вопросов?

В: Я хотел бы, возможно, расширить дискуссию. Каковы ваши фундаментальные политические или философские разногласия?

А: Философски — я смотрю на это так, что я не обязательно знаю, что лучше для других людей. У нас есть мандаты, которые мы должны выполнять. Но в рамках этих мандатов нам часто дается свобода действий. Если у нас есть свобода действий, я предпочитаю сказать, ну, пусть участники рынка решают, что они хотят делать. Иногда нам приходится вмешиваться в торговлю и говорить: «Нет, вы не можете этого сделать» или «Хорошо, но вы должны сделать это определенным образом». Но у нас должна быть очень веская причина, чтобы вмешиваться в эту торговлю.

(Ссылка: Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) в режиме исключительно принудительного исполнения в отношении криптовалют, говорит комиссар Пирс)

Это фундаментальный американский принцип, что люди имеют право свободно делать свой собственный выбор. Правительство существует не для того, чтобы защищать людей от их собственного выбора, защищать их, когда другие причиняют им вред, и не для того, чтобы принимать за них жизненные решения.

В: В прошлом вы критиковали крупные банки, но также считали, что регулирующий ответ на большой финансовый кризис сошел с рельсов. Интересно, связано ли это как-то с вашим интересом к криптовалюте?

А: Я думаю, мой интерес исходит из пары вещей. Во-первых, я думаю, что это хорошая возможность проверить, как мы справляемся с инновациями — или, может быть, плохой тест, потому что я думаю, что мы провалились. Криптовалюта привлекла много новых игроков и новых идей. Я думаю, мы должны найти способ работать с этими новыми игроками и найти способ, чтобы они могли делать то, что они хотят, таким образом, чтобы это соответствовало правилам, но также позволяло им двигаться вперед.

В некотором смысле это связано с тем, как я смотрю на финансовый кризис — и многие люди смотрели на него и пришли к разным выводам о причинах — одной из вещей, которые происходили, был плохой дизайн регулирования. Дизайн регулирования, который привел всех к одним и тем же глупым ошибкам в одно и то же время. Один из способов решения этой проблемы — повысить устойчивость системы, а неоднородность системы — хороший способ повысить устойчивость. В криптовалюте есть несколько интересных концепций, которые позволяют добиться большей децентрализации финансовой системы.

Итак, в этом смысле связь есть. Но думаю ли я, что децентрализованное будущее заменит централизованных посредников в финансовой системе? Мой прогноз — нет; люди хотят иметь дело с централизованным посредником. Но я думаю, что децентрализованные финансы будут играть свою роль. Может быть, на заднем плане. Может быть, даже больше. Я предсказываю, что большинство людей будут получать к ним доступ через централизованного посредника. Я могу ошибаться.

В: Вам не обязательно отвечать на этот вопрос, но есть ли у вас криптовалюта?

А: Потому что я постоянно сталкиваюсь с этими проблемами. Я не сталкиваюсь, и даже если бы мог, я бы не стал. Мне кажется, это был бы конфликт. Если вы сталкиваетесь с этими проблемами, вы, по сути, не можете владеть криптовалютой. Я просто говорю о правилах, которые применимы ко мне.

У моего редактора Prometheum есть вопрос: Что там произошло? Это пример того, как SEC выбирает победителя?

Я не буду говорить о какой-то конкретной сущности.

В: Это справедливо. Ваше предложение о безопасной гавани — это здравый смысл, но за годы, прошедшие с тех пор, как вы его выпустили, я думаю, справедливо будет сказать, что стало ясно, что, возможно, три года — слишком короткий срок для децентрализации протокола. Solana, Cardano и даже Ethereum в какой-то степени имеют централизованные структуры, направляющие разработку — некоммерческие организации, сформированные вместе с сетью. Как вы думаете, стоит ли нам думать о более длительном сроке децентрализации? Десятилетия?

А: Опять же, децентрализация не является самоцелью. Есть ситуации, когда это правильно. Однако есть моменты, когда наличие централизованной организации — это правильно. Мы все должны сделать шаг назад и подумать о том, чего мы хотим достичь. По сути, нам нужно добиться того, чтобы люди знали, имеют ли они дело с ценной бумагой, чтобы, когда они что-то делают или что-то продают, они понимали, является ли это предложением по ценной бумаге.

Им нужно знать это на первичном и вторичном рынках. И затем, если мы решим, что определенные криптоактивы являются ценными бумагами, или нет смысла корректировать правила, тогда есть разумная структура, которая имеет смысл для криптоактивов. Имеет ли смысл иметь какой-то режим раскрытия информации для централизованных организаций? Это действительно должен решить Конгресс. Но мы даже не можем проводить эти обсуждения в SEC прямо сейчас, потому что вывод заключается в том, чтобы просто применить те же самые правила, которые применяются к акциям, и покончить с этим — я просто не думаю, что это работает.

Но просто сделав шаг назад и задумавшись о проблеме, которую мы на самом деле пытаемся решить, мы могли бы снять часть напряжения, связанного с вопросом децентрализации.

В: Насколько тесно вы или остальные четыре комиссара сотрудничаете с правоохранительными органами? Какие дела вы рекомендуете?

А: Ну, просто чтобы дать вам представление о том, как выглядит сторона обеспечения соблюдения. Как и в случае с нормотворчеством, большую часть работы выполняют в первую очередь сотрудники. Они рассмотрят правило и предложат его нам, а мы его рассмотрим. И обычно голосование происходит на открытом публичном собрании. Для мер обеспечения соблюдения мы также получаем рекомендации. Обычно сотрудники рекомендуют санкционировать меры обеспечения соблюдения и одновременно решать их. Поэтому мы обычно не видим дело до самого конца и не вмешиваемся в суть вопроса. Поэтому мы либо уполномочиваем департамент возбудить судебное преследование, либо уполномочиваем вас возбудить судебное преследование и урегулировать с ними вопрос в тот же день. Большинство наших дел решаются немедленно таким образом. Голосование происходит в процессе, называемом seriatim, когда мы просто голосуем по документам или обсуждаем их и голосуем на собраниях, но эти собрания, как вы могли догадаться, не являются открытыми для общественности.

В: То есть, в каком-то смысле, если на предстоящих выборах произойдет смена президентской администрации, то существующие механизмы принуждения могут более или менее продолжить действовать, верно?

А: Я думаю, что это все хорошие вопросы, потому что структура агентства немного странная. Как ни странно, это не похоже на множество других агентств, у которых есть один руководитель. Но хотя у нас пять комиссаров, председатель, Гари Генслер, имеет полномочия устанавливать повестку дня по разработке правил, и сотрудники подчиняются ему. Председатель, безусловно, может определять направление, в котором все идет, но вы правы, когда приходит новый председатель, не все существующие расследования по обеспечению соблюдения прекращаются. Агентство создано для продолжения работы.

В: Если бы были избраны Трамп или Тулси, вы бы согласились на эту работу?

А: Я даже не заметил этого направления.

В: Нет?

А: Да, я сосредоточен на настоящем и пытаюсь переместить нас в лучшее место. Я здесь уже шесть лет, и очень расстраивает то, что мы вообще не на продуктивном пути. Для меня мы должны быть на продуктивном пути рано или поздно — так почему бы не начать сейчас? Чего мы ждем?

В: Это вопрос не о настоящем, но мне интересно, как изменилась организация со времени вашего предыдущего пребывания в SEC в начале 2000-х?

А: За эти годы мы стали все более предписывающими в нашем подходе к нормотворчеству. Одна из проблем, которую я поднял в своей речи на прошлой неделе, заключается в том, что мы стали не готовы обсуждать некоторые сложные вопросы с персоналом и общественностью. Это не позитивный набор изменений.

В: Есть ли основания полагать или надеяться, что процесс создания ETF на спотовом рынке ETH не будет развиваться так же, как процесс создания ETF на спотовом рынке Bitcoin?

А: Я не могу об этом говорить, поскольку мы рассматриваем ряд заявок.

В: Считаете ли вы, что отчет DAO за 2017 год был неправильным началом регулирования криптовалют?

А: Да, я так думаю. Потому что я думаю, что факты, которые сообщил DAO, отличались от фактов, которые мы видим для большинства криптопродуктов, верно? Факты уникальны. Я просто думаю, что юридический анализ, который мы применяем к размышлениям о токенах, не помогает действительно решить проблему.

(Ссылка: SEC критикует предположительно децентрализованные DAO в соглашении $1.7M Barnbridge)

Поэтому если бы я мог сделать это снова — а меня не было во время отчета DAO, хотя я многому научился за это время — я бы изменил наш подход к вещам.

В: Согласны ли вы с толкованием судьи Файллы в деле XRP, что токены не обязательно являются ценными бумагами, но когда вы продаете их аккредитованным инвесторам, это является инвестиционным контрактом?

А: Опять же, поскольку это судебный процесс, я не хочу говорить о мнении какого-либо конкретного судьи. Но как я уже говорил в других контекстах, когда вы думаете об инвестиционном контракте, будь то цифровой актив или какой-либо другой тип материального актива, сам актив не является ценной бумагой. Когда вы предлагаете этот актив вместе с инвестиционным контрактом, это то, что делает ценную бумагу ценной бумагой. Она становится объектом в центре инвестиционного контракта. Но вам все равно нужно думать об этих двух вещах как о чем-то отдельном. Апельсиновая роща в Хауи сама по себе не была ценной бумагой.

В: Ваши возражения, как правило, довольно артистичны. Это была ваша идея или идея вашего соавтора Марка Уйедаса включить скрипт в файл ShapeShift?

А: Я тоже не могу ответить на этот вопрос.

Еще раз спасибо за уделенное нам время.

A: Что ж, я ценю ваше время и надеюсь, что у вас будет хороший день.

Исходная ссылка

Эта статья взята из интернета: Комиссар SEC и защитник криптовалют Хестер Пирс говорит о регулировании: «Я была очень разочарована за последние шесть лет»

По теме: ConsenSys подает в суд на SEC, что может повлиять на одобрение ETF Ethereum

Оригинал｜Odaily Planet Daily Автор: jk На фоне стремительного развития цифровой валюты и технологии блокчейна юридический конфликт между Комиссией по ценным бумагам и биржам США (SEC) и криптовалютными компаниями становится все более ожесточенным. В четверг, 25 апреля по американскому времени, компания-разработчик Ethereum ConsenSys подала в суд на SEC за попытку классифицировать Ethereum как ценную бумагу, что привлекло всеобщее внимание. ConsenSys подала иск в Окружной суд США по Северному округу Техаса. Судебные разбирательства ConsenSys написала в иске, что SEC пытается регулировать ETH как ценную бумагу, хотя у ETH нет никаких признаков ценной бумаги — хотя ранее SEC заявляла внешнему миру, что ETH не является ценной бумагой и не входит в…